Садовая клубника была чрезвычайно

горда собой: она приносила пользу.
Более того, о ней заботились, словно о королеве. Ей нравилось, когда Дачница каждое утро, гремя ведрами, спешила к колонке, чтобы успеть до появления назойливых солнечных лучей полить усатые грядки или когда перед ней наклонялись, осторожно приподнимая листочки двумя пальцами. Ей было щекотно, и она чувствовала себя почти счастливой.

«Вот ты, - брезгливо подергивая усиками, сказала она однажды торчащему неподалеку Одуванчику, - ну какая от тебя польза?»

  Одуванчик смутился. «Я… я – красивый. М-м-меня пчелки уважают…» - промямлил он.

  «Ха!» - надулась клубника с сознанием собственного превосходства. – «Пчелки! Подумаешь, уважение! Ты вот попробуй людям пригодись. Вот я…» - но Клубника не успела договорить, как ее перебили.

  Чьи-то грубые пальцы бесцеремонно раздвинули ее листья и стали торопливо обрывать спелые ягоды, которые она холила и лелеяла с момента их появления. «Эй, постойте! Что вы де…» - Клубника хотела закричать, да поздно: руки, покончив с ней, переместились к соседнему кусту, затем дальше и дальше вдоль межи.

  «Так в чем же Ваша польза?» - робко спросил Одуванчик. – «Простите, но Вы не договорили…» Но Клубника его не слышала: так велико было ее потрясение случившимся. Она вдруг поняла нечто важное для себя, да такое, что если бы у нее были глаза, она бы расплакалась.

  Озадаченный Одуванчик был мужчиной и не знал, как поступить, когда женщина так расстроена. Поэтому он потихоньку отвернулся и подставил свою корзинку подлетевшей к нему очередной медоносной пчеле.